Читать книгу Крысолов онлайн

Кузнечик пару раз споткнулся, прошел от угла к углу, потом деловито заглянул в дыру в полу:

– Эй!

После беготни по солнечной улице ничего не было видно, но когда глаза привыкли, Кузнечик рассмотрел, что в подвале вповалку спали трое детей. Крайний, после долгих окриков и запущенного в него камня, зашевелился и заругался матом, но, придя в себя, сел и потер глаза:

– Петкурица, вставай! – прикрикнул на него бодрый Кузнечик.

– О, Кузя. Похавать есть?

– Я че, походная кухня? – переспросил тот, но сжалился – бросил прямо в дыру, целя в лоб товарищу, пару штук кураги. В лоб не попал.

Второй мальчишка пошарил руками вокруг себя, нашел брошенное, сунул в рот, скривился:

– Зубы болят. Сосиску бы в тесте… Чумку будить?

– Буди, – согласился Кузя. – А кто там у вас третий, не вижу.

– Ромашка это.

Ромашка из этих троих был единственным домашним, потому одет и обут нормально, только не свеж и растрепан. Из этих троих он был самым озлобленным (говорили, что домашние всегда такие), если что не так, то мог и камнем, и палкой, и вообще – чем под руку попадется, но самое страшное – исподтишка, когда уже все забыли. Вот так бедной Чумке он однажды руку стеклом пропорол. А она, дура добрая, еще кровью заливалась, а уже все простила и другим его бить не дала.

Чумка жила на улице с шести лет. Отца она не знала, а мать была инвалидкой, которая работы не имела, ходила целыми днями по городу от мусорного бака к мусорному баку, собирала какую-то дрянь – что-то сдавала в утиль, что-то тащила домой. Своего четвертого ребенка, Чумку, она прятала даже от соседей, потому что опасалась, что ее, как и старших, заберут социальные работники в детский дом. Потому, когда инвалидка умерла, упала прямо посреди улицы, так и не дотащив до пункта приема очередной мешок с картоном, квартиру вскрыли и очень удивились, обнаружив в ней прямо посреди гор мусора маленькую девочку. Девочка в неполные пять лет не говорила, не понимала, что такое кровать, постель или столовые приборы, не имела обуви и не знала, что это такое, никогда не выходила из захламленной комнаты и очень этого боялась. Чужим удивилась, как зверек, который никогда не видел людей.