Читать книгу Русские сказки. Приключения богатырей в оригинальной редакции онлайн

Чурило Пленкович, строгий наблюдатель заповедей богатырских, помня наставления учителя своего Добрыни, возрадовался случаю защитить гонимую девицу, ибо знал, что нежный пол первое имеет право на покровительство богатырское. Он подшел к огню и просил с вежливостью девицу рассказать подробности, от каких богатырей терпит она гонение и что за человек Кривид, к которому имеет она омерзение, дабы мог он, уведав, защитить ее и наказать притеснителей.

Девица, ужаснувшаяся нечаянному пришествию богатыря роста необычайного, впала в трепет, но ласковые и исполняющие ее надеждою слова ободрили оную начать сие: «Кто бы ты ни был, великодушный богатырь, довольно, если приемлешь участие в моей напасти. Я дочь Ваидевута, мужа почтеннейшего в стране сей, имя мне Прелепа, я сестра двенадцати братьев. Семи лет еще посвящена я родителем моим Ишамбрату, божеству, поклоняемому порусами в бессмертном огне, горящем пред сим дубом, на коем, по уверению предков наших, обитает сам Ишамбрат. Всякое утро долженствую я воспалять огнь на сем месте и жертвовать повержением во оный семи волосов из косы моей, с горстью янтаря, извергаемого на брега нашим морем. Воля родительская может только извести меня от сего богослужения. Впрочем, я должна окончать дни мои жрицею в целомудрии. В селах сих обитает мудрец Кривид. Он имеет жилище свое в подземной пропасти, где трудится в изобретении таинств, производящих чудеса, как то и достиг он до составления воды, подающей пьющему оную невообразимую силу. Кривид, выходя на поверхность для собирания трав, увидел меня и в то мгновение ко мне воспылал жестокою любовью. Он открыл мне свои чувствования и обещал учинить меня общницею своих таинств, если соглашусь я учиниться его супругою. Должно описать вам, с каковыми прелестьми предстал мне сей любовник. Голова с кулак, украшенная только одним глазом, выглядывала из плеч, быв во оные почти вся вдавлена. Рыжая, по земле волочащаяся борода закрывала передний его горб, но тем явственнее казался таковой же остроконечный горб сзади. Ноги в четверть аршина и покрытые сивою шерстью руки довершали его пригожество. По чему, ежели бы я и не посвящена была божеству, удобно вам узнать ответ мой на его предложения. Но Кривид, претерпи язвительные мои насмешки, не пропускал, однако, являться ко мне всякое утро и осыпать меня нежными словами. Я вышла наконец из терпения и клялась ему выжечь последний глаз головнею из священного огня. Кривид рассердился и клялся мне, что я принуждена буду противу воли выйти за него замуж, что он принудит отца моего сложить с меня чин жрицы и предать в его объятья. Он действительно произвел то в действие, ибо, не имея сам возможности употреблять силу воды своей на поверхности земли, привлек за сей дар трех юношей вспомоществовать себе. Племянники его Дубыня, Горыня и Усыня получили по стакану сильной воды с клятвенным обещанием принудить родителя моего склониться на его желание. Подумайте о невоображаемом действии воды оной! Сии три юноши, не получа от Кривида в дар крепости, которою снабжает оная богатырей на удивление свету, восчувствовали в мышцах своих толь невообразимую силу, что Дубыня мог вырывать дубы из корня, Горыня ворочать горы, а Усыня выросшими своими превеликими усами обвивать претяжкие камни и бросать оные как бы из пращи на дальнее расстояние. Испытав свою силу, пришли они к родителю моему сватать меня за своего дядю. Презрительный отказ стоил ему дорого, ибо они разорили все жилище его, которое Усыня, захватя одним усом, бросил в море. Шестеро из братьев моих, нападших с оружием на Дубыню, учинены калеками. Сей отбил им прочь ноги, повергнув под оные претолстое дерево, вырванное с корнем. Прочие шесть братьев моих посажены Горынею в пропасть Кривидову, где в одном ущелье завалены отломком каменной горы. Родителю моему грозил сей посаждением под приподнятую гору, если не снимет он с меня звания жрицы и не вручит объятиям Кривида. Можно ли не устрашиться очевидной смерти! Родитель мой снял с меня обет и дал благословение на брак ненавистный. Он отведен был в пропасть гнусного нареченного своего зятя, и ныне достанусь я вечно мерзкому уроду! Я трепещу, ожидая сих мучителей моих, ибо оные три богатыря не должны были взять меня прежде тридевяти остальных моих жертвоприношений. Но сие последнее утро, и час гибели моей приближился».