Читать книгу Приключения Оливера Твиста онлайн

Мистер Броунлоу улыбнулся и, обернувшись к Оливеру, сказал ему, что мистер Гримвиг его старый приятель, что у него несколько резкая, грубая манера речи, но что это один из самых достойных людей, каких он когда-либо знавал.

– Мне идти вниз, сэр? – спросил Оливер.

– Нет, – ответил мистер Броунлоу, – напротив, я желаю, чтобы ты остался здесь.

В ту же минуту в комнату вошел, опираясь на толстую палку, старый джентльмен, хромавший на одну ногу. На нем был синий сюртук, полосатый жилет, нанковые[5] брюки и штиблеты, белая шляпа с широкими полями. Из-под жилета высовывалась узенькая оборка от рубахи, а под ней болталась довольно длинная стальная цепочка от часов, на конце которой ничего не висело, кроме ключа. Концы его белого шейного платка были связаны узлом величиной с апельсин; все лицо его то и дело передергивалось самыми разнообразными гримасами, для изображения которых не хватало бы ни слов, ни красок. Во время разговора он всегда склонял голову на один бок и смотрел в то же время как-то искоса, напоминая попугая. Так же точно держался он в ту минуту, когда входил в комнату. Вытянув далеко вперед руку, в которой он держал небольшой кусок апельсиновой корки, он воскликнул ворчливым недовольным тоном:

– Смотрите! Видите ли вы это? Не странно ли и не удивительно ли, что во всяком доме, куда я только вздумаю войти, я непременно нахожу на лестнице кусок этого любимого хирургами вещества? Апельсиновая корка виновата в том, что я хромаю, и причиной моей смерти тоже будет апельсиновая корка. Да, сэр! Я умру от апельсиновой корки… Готов съесть собственную свою голову, сэр, если это неправда.

Это было любимое выражение мистера Гримвига, которое он обычно употреблял, желая придать больше силы своим словам и выражениям. Самое удивительное здесь то, что даже в том случае, если бы научные опыты доказали возможность того факта, что джентльмену ничего не стоит съесть свою собственную голову, мистер Гримвиг не смог бы этого сделать, ибо голова его была так велика, не говоря уже о толстом слое пудры на ней, что ни единый человек не смог бы прикончить ее в один присест.