Читать книгу Кровавая алхимия: тайна Золотого города онлайн
Все трое, включая кудрявую девчонку, загоготали.
Ах так! И имена-то какие дурацкие, из рекламы кошачьего корма! Буду звать вас блохастыми! И тебя, драная выдра! Плевать, как тебя зовут.
Но разделить еду между собой дворняги не успели. Северина подскочила быстрее, чем они опомнились. Подставка со стаканами перекочевал к ней. Аппетитное содержимое звучно булькнуло, норовя расплескаться по кафельному полу, но пластиковые крышки спасли вампирский обед.
– Рита, – безэмоционально зачитала Северина и протянула еду кудрявой коротышке. – Борис и Феликс…
– Китикет! – пропела я, не удержавшись, и чуть было не ляпнула: «корм энергичных кошек». (Kitekat – марка кошачьего корма. В телевизионной рекламе еще с 90-х годов XXв часто звучала фраза: «Борис, китикет!»)
Северина застыла с растопыренными руками, крепко сжав стаканы. Парни замерли с раскрытыми ладонями. Борис отбросил челку назад и приоткрыл рот, Феликс склонил голову набок и прищурил и без того узкие глаза.
– Стоять! – рявкнула Северина, вскакивая со стула, и с силой плюхнула стаканы на стол. – Иначе голодными останутся все! И надолго!
Она смерила меня ледяным взглядом. Борис и Феликс медленно забрали у нее будто бы кофе.
– Северина, – прочитала вампирша на последнем. – Это мне. Руслан никогда не шутит, котятки.
– Он умеет, – припомнила я веселые лекции и от досады сжала кулаки. – Еще как…
– Говорит на полном серьезе, – перебила Северина, увеличив громкость. – И не повторяет дважды. Надеюсь, все поняли.
Я надула щеки, чтобы промолчать. А раздутый от воды живот нарушил образовавшуюся тишину протяжным пением на скорбной высокой ноте. Рита шумно пригубила напиток, добавив ярких акцентов в композицию.
– Недурно. Остыла, но не протухла.
– Умеешь ты испортить аппетит, Рит, – скривился Феликс.
И они отчего-то снова расхохотались.
Разве смешно? Или они веселятся специально, чтобы разозлить меня? Чтобы я полнее ощутила отчаяние, безысходность, слабость, зависимость от воли тюремщика.
Внутренности свело спазмом, и недавно выпитая вода вышла наружу так же, как и вошла – словно наждачкой по горлу.