Читать книгу По зову памяти былой онлайн

Я совсем не знаю, зачем я вообще пишу это, но временами ко мне приходит понимание, что все они не совсем такие, какими я их описываю. Они все интересные люди, которые любят меня и дорожат мной, но просто они не могут дать мне того, в чём я нуждаюсь, и это очень грустно. Потому что даже в такой огромной компании я чувствую себя одиноко. Корбл как-то посоветовал мне обратиться к психотерапевту и даже всучил мне визитку своего знакомого, придя к каким-то своим совершенно неясным мне выводам».

К последней страницы записи Джереон скрепкой приделал визитку, видимо, данную Уэнделлом. Небольшой кусочек картона цвета сепии содержал лишь написанное каллиграфическим шрифтом имя доктора Рабана Тота, стационарный номер телефона и адрес. На обратной стороне значилось следующее: «парапсихолог, дипломированный клинический психолог и психотерапевт».

«14 мая, 19**

Едва отпросился у Хеди на недельку в гости к Корблу. Обид и негодования было много, но я лишь объяснил, что ему сейчас нужна моя помощь в некоторых делах, и она сдалась. Потом, правда, добавила, что он ей не нравится, и попросила меня особо не задерживаться. Тяжелее всего было вымолить разрешение у Каисы: она настолько ко мне привязана, что не захотела расставаться даже на неделю. Думаю, надо будет купить ей какой-нибудь подарок, чтобы порадовать по приезде.

Запись к врачу: доктор Р. Тот, 13:00, каб. 11.»

Эдвин Долоре никогда не отличался какими бы то ни было выдающимися качествами, но обладал поистине большим сердцем, болевшим за всех, кто сколько-нибудь дорог ему. А потому самоубийство Джереона Твайса не давало покоя ему ни наяву, ни во сне, попытка побега в который тщетно предпринималась им каждый вечер. Снилось разное, но столь же отвратительное и пугающее, как и в предыдущие разы. Иногда господину Долоре казалось, будто бы та грань, что проистекает из глубин подсознания, очерчивающая территорию сна и реальности, и вовсе поблёкла и подстёрлась в свете последних событий. Иной раз, стремясь заглушить боль от утраты и собственного бессилия, Эдвин опускался до излюбленного метода мистера Лире и начинал выпивать. Бывало, что после разумом его завладевали чары Морфея, унося дальше от насущных проблем и навязчивых мыслей. Случалось и наоборот, когда образы становились сильнее, грубее и явственнее, и пробуждение сопровождалось сбитым дыханием, жаром и дрожью. Уснуть получалось лишь ближе к рассвету, после долгих скитаний по омуту собственных воспоминаний и распутывания огромного клубка самых разных эмоций.