Читать книгу Феномен всемедиа. Генезис, проблемы, участники онлайн

Гностицизм не был монолитным явлением. Если говорить о его разделении на течения и подгруппы, то следует понимать, что, не смотря на имеющиеся варианты классификации гностических течений (в том числе и достаточно удачные классификации М.Э. Поснова и А.Ф. Лосева), общепринятой и однозначной структуры гностицизма не существует до сегодняшнего дня. Однако можно выделить два его фланга. Левый фланг – это радикальный гностицизм, который полностью отрицает материальную составляющую мира и, призывая к тотальному уничтожению любых видов материи, формирует культуру смерти. Правый фланг гностицизма представлен герметизмом, для которого материальный мир, лежащий, безусловно, во зле, подлежит усовершенствованию и исправлению «… как через личное совершенствование, так и через коллективное магическое усилие»168. Таким образом, в первом (пессимистическом) типе гнозиса спасение заключается в избавлении от бремени материи, а во втором (оптимистическом) соединение с космосом, исполненным божественности, ведет к спасению.

Под герметизмом принято понимать магико-оккультное учение, восходящее к полумифической фигуре египетского жреца и мага Гермеса Трисмегиста, отождествляемого с египетским богом мудрости Тотом, подарившем людям письменность. В связи с этим, герметизм располагал достаточно обширным корпусом книг магической, астрологической и алхимической направленности. Представителями гностических сект Гермес Трисмегист почитался в качестве провозвестника нетварной сущности человека, которая может быть возвращена ему по мере того, как он, очистившись от скверны грехопадения, научится управлять силами природы – т.е. станет Богом. Именно герметизм оказал решающее воздействие на возникновение европейской науки и технологий, инициировав начало научной революции.

Процесс произрастания новой европейской научности из герметизма был длительным и отличался сложностью и многоаспектностью. Историки гностицизма объясняют легкость распространения его мистико-религиозным характером. В частности, такого мнения придерживается и В. Харламов, который отмечает, что если бы гностицизм представлял собой только философское движение, то его спекуляции не были бы слишком опасны для широких групп христиан. Возможно, в период возникновения гностицизма и в первые века нашей эры так и было – сотериологический характер гностицизма и его антропологическая направленность привлекли внимание большого количества приверженцев «… большая часть которых, как и вообще большая часть людей, стояла вдали от философии»169. В каком-то смысле В. Харламов прав, но только не по отношению к населению Александрии – интеллектуального центра эллинистической и раннехристианской культуры и предполагаемой колыбели герметизма.