Читать книгу Шаг в палеолит онлайн
Делая всё неспешно и тщательно, я с удовольствием употреблял дрофу в разных, так сказать, ипостасях – и в супчике, и жареную, и тушёную… м-м-м… вот где господская еда! Благо птичка килограммов на восемь чистого мяса тянет. А на вкус – куда там гусю, тем более утке.
И ещё я понял: странные вещи происходят со мной. Вечером того дня, когда я нашёл замечательный материал на древки и добыл дрофу, я сидел у костра, потягивая слабо-заваренный чаёк (экономия – один пакетик на три раза) с одним кусочком сахара и полностью удовлетворённый прошедшим днём. И вдруг поймал себя на мысли, что в последнее время я как-то слишком эмоционален.
«Что с тобой, Петруха? Что так тебя колбасит? Ты, по сути, целуешь ножик-переросток и называешь его „моя Прелесть“. Ты радуешься, как ребёнок, вытаскивая из воды любую рыбу, будто первый раз в жизни. Ты не замечаешь, что твои пальцы непроизвольно поглаживают смертоносный изгиб клевца, и тебе приятно. Петруха, ты до сих пор в немом восхищении, когда смотришь на буйство жизни вокруг тебя. Да что там, когда ты нашёл дерево на древки, чуть не уссался от щенячьего восторга, а дикие крики а-ля Тарзан, когда дрофу подбил? Не слишком ли много эмоций?»
Или действительно не слишком? Может, именно столько и нужно. А может, надо ещё больше? Да, мне сейчас хорошо, но разве я оторвался от реальности, разве выпал в неконтролируемый эмоциональный экстаз? Нет. Так, вероятно, стоит наслаждаться жизнью, пока жив. Японцы великие мастера, изъясняясь туманно, обнажать кристально ясную мысль.
- Сакура цветёт, роняя свои лепестки.
- Их кружит играющий ветер.
- И каждый из них —
- Совершенство!
Совершенство! Оно вокруг нас. Но мы уже не видим очевидного, мы надели чёрные очки. Мы слышим избитую истину и говорим: это банально, не понимая, что истина, произнесённая миллиард раз, не перестаёт быть истиной. Мы говорим много ненужного, обидного, лишнего. И не говорим простого и важного.
Однажды я смотрел голливудский фильм «300 спартанцев». Ну что сказать – очень по мотивам. Но один момент потряс меня невероятно! Когда на глазах опытного, сурового, закалённого в боях воина погибает его сын, его надежда, его гордость, его смысл (!), и, видя, как падает обезглавленное, ещё секунду назад прекрасное, полное сил и жизни тело, он кричит диким криком не только потому, что он не успел прийти на помощь, не только потому, что его сын пал, – они все воины и все когда-то падут, – а потому, что не успел! Среди многих правильных и нужных наставлений, среди пафосных и патриотичных лозунгов, среди многих и многих необходимых слов он не успел сказать самое главное – что он его любит! Именно поэтому так страшно кричит отец, не успевший сказать своему сыну: я тебя люблю. И уже никогда, никогда… Это страшно. Это шок.