Читать книгу Дураков нет онлайн
И Салли окунулся в работу, сознавая, что деньги его в сохранности, однако это ничуть не уменьшило его злости на Карла Робака, отказавшегося платить, эта злость нарастала в его груди, точно музыка, под глухой барабанный стук боли в колене. Он с улыбкою представлял, как выбрасывает Карла Робака из окна кабинета и тот летит вниз, лихорадочно размахивает руками и отчаянно сучит ногами, точно крутит педали невидимого велосипеда. Салли не давал Карлу шлепнуться на землю. Он лишь снова и снова выбрасывал его в окно, чтобы тот кувыркался в воздухе, орал и сучил ногами.
Выбрасывать Карла Робака из окна кабинета оказалось так увлекательно, что Салли загрузил половину кузова, прежде чем заметил, что пикап слегка накренился, как старая Хэтти в кабинке. Сперва Салли счел это обманом зрения и отошел от пикапа, чтобы взглянуть со стороны. Крениться ему было не с чего. Поодаль валялись листы фанеры, и Салли пожалел, что сразу не обратил на них внимания и не выложил ими дно кузова, дабы амортизировать груз. Пожалуй, можно было бы проложить фанеру меж рядами бетонных блоков, хотя, конечно, вряд ли она сумела бы их уравновесить. Это были плохие новости. А хорошие заключались в том, что он усердно трудился час, а колено не разболелось. По правде говоря, пока Салли возился с блоками и представлял, как выбрасывает Карла Робака из окна кабинета, он и думать забыл о колене. Логики в этом особой не было, но, быть может, травмированное колено побуждает его работать. Или же подговаривает его убить Карла Робака.
В одном Салли не сомневался: лучше уж злиться на Карла, чем на суд. За последние девять месяцев, пока Уэрф пытался выбить ему полную нетрудоспособность, Салли осознал, что поездки в Олбани и даже судебные заседания имеют лишь косвенное отношение к его больному колену. Может быть, колено травмировано не так серьезно, как изображает Уэрф. Может быть. Но Салли все больше казалось, что эти судебные процедуры никак не связаны с действительностью. Дело не в его травме, не в том, сумеет ли он теперь работать, и не в справедливой компенсации пострадавшему. Дело в том, заставят ли они заплатить страховую компанию и государство. Адвокаты страховой все время менялись, но все они были хваткие, и выкладки их доказывали, что Салли и Уэрф, который называл их “ветряными мельницами” и настаивал, что сдаваться нельзя, обречены на провал. На них нельзя было даже рассердиться и потешить себя фантазией, как в следующую встречу вышвырнешь этого самодовольного сукина сына в окно, потому что в следующий раз явится уже другой сукин сын. Судьи тоже все время менялись, хотя к иску Салли относились более-менее одинаково. Судьи, как один, читали нотации Уэрфу, а после слушаний добродушно перешучивались с адвокатами страховой. На Салли никто не обращал внимания; впоследствии он заподозрил, что если бы даже у него вдруг отвалилась нога, это значительное (для него самого) событие вряд ли что-то изменило бы. Никто не признал бы свои ошибки. Его направили бы на рентген, чтобы доказать, что нога никуда не делась. Такой вот философский диспут.