Читать книгу История метафизики. Том второй Первая часть онлайн
Кант осознает эти различия, но старается закрыть на них глаза, поскольку уклоняется от их последствий, а именно от апостериорного характера категорий как понятий, от непосредственной непознаваемости априорных бессознательных категориальных функций и от чисто гипотетического характера того же самого. Ведь для того, чтобы категориальный априоризм поддерживал априоризм суждения, он сам должен быть аподиктически определенным, т.е. априорная уверенность в априорной познаваемости категориальных функций. Это было возможно только в том случае, если поддерживалась фикция, будто сознание может наблюдать и подслушивать априорную функцию в ее формирующей работе, несмотря на свою неосознанность. Чтобы сохранить эту фикцию, формативная функция или чистая форма представления или мысли должна быть отождествлена с абстрактным чистым представлением или понятием формы, а априорная норма должна быть слита с апостериорным понятием таким образом, чтобы исчезла бесконцептуальность первого и апостериорность второго. Так, например, он называет чистые формы восприятия «пространством и временем» вместо пространственности и временности, тогда как пространство и время – это только чистые понятия формы и в то же время понятия абстракции и комбинации. —
Решающим основанием для предположения об априорном характере форм восприятия для него является математический априорный характер суждений, который, по его мнению, может быть объяснен только априорным характером пространства и времени. Он предполагает, что либо все математические предложения, либо, по крайней мере, все или большая часть их принципов являются синтетическими; но это предположение неверно, поскольку в алгебре ни одно предложение не является синтетическим, а в геометрии – только те принципы, которые включают в себя некривизну пространства в соответствии с четвертым измерением. Но даже если бы все математические суждения были синтетическими и априорными одновременно, из этого следовало бы только то, что они сами чисто формально логичны как суждения, но ничего не говорят о происхождении безразличного материала, на котором они осуществляют свою логичность. Пространство и время могут быть апостериорными внешними данными, а суждения математики, следовательно, не менее априорно аподиктически определенными; пространство и время, с другой стороны, могут быть априорно произведенными, а суждения математики – просто (согласно взглядам Милля) индукциями из опыта. Эти два понятия не имеют ничего общего друг с другом.