Читать книгу Царь горы. Игра со смертью онлайн

– А как же остальные родственники тех, кто на гору уходит? – уцепилась Настя за несоответствие. Как-то много на нее свалилось, не только за себя переживать, но и за отца, а теперь еще и за этого странного змеелюда!

– Все участники выпивают отвар, который на шесть дней лишает их связи с семьей, – пояснил Лев Григорьевич. – Конечно, гора может забирать и больше времени, но тут уж как повезет.

Он ностальгически вздохнул, по-видимому, вспоминая что-то из своего опыта, но предлагать и Насте выпить этот отвар не стал. Наоборот, виновато прошипел, что так у нее хоть крошечный шанс будет. А потом извинился и ушел.

Даже чай не попил.

Настя проплакала до вечера, но, когда совсем поздно, почти ночью пришел отец, она была уже спокойна. Не просто взвесила все за и против, вспомнила свое наивное «разве папе могут что-то сделать» и насмешливое змеелюдское «ты еще наивнее, чем я думал, если считаешь, что все соблюдают законы. Да к его исчезновению приложат руки даже не змеелюды, а абсолюди!». Поняла, что он прав. И папа может исчезнуть из-за ее глупости, причем ее это вовсе не спасет. Лев Григорьевич этого не говорил, но она и сама сообразила – если ей сейчас удастся «отмазаться» от игры, то это не поможет ей против Марка и его компании. А когда он поднимется дальше, не спасет и переезд в другой город. А одна она не проживет и пары месяцев.

Все это Настя аргументированно и сухо выложила отцу. Слез уже все равно больше не было.

– Ты права, – отец обнял крепко-крепко – как в детстве. – Я и сам подумал, что нужно искать другие пути. Подумать, как тебе выжить на горе. Есть у меня еще парочка идей. Но ты и сама подумай, как будет лучше. И Кузьмина разговори, он все-таки один из организаторов.

Немного разочарованная быстрой капитуляцией отца Настя не сразу сообразила, что Кузьмин – это и есть Лев Григорьевич. Но идея была неплохая. К тому же телефон свой старик оставил.

Новая встреча с ним снова у них дома была совсем не похожа на предыдущую. Отец был с ней, а Лев Григорьевич не звал ее «детка» и был предельно серьезен.