Читать книгу Записки прадеда онлайн

Присев на диван, я принялся читать: «Я родился 9 сентября 1922 года в Николаевской слободе Сталинградской области…»

Я родился 9 сентября 1922 года в Николаевской слободе Сталинградской области в счастливой зажиточной крестьянской семье, которых назвали потом кулаками. Как все крестьянские дети, с четырех лет помогал по хозяйству.

Работа в большом доме с сараями, курятником, утятником, свинарником, хлевом, овином, коровником, мастерскими и другими постройками никогда не прекращалась. Небольшое стадо лошадей, коров, коз, свиньи, куры, утки, индюшки – все требовало внимания и труда, а земля вспашки, прополки, боронования. В хозяйстве помогали два односельчанина. Наши зерно, арбузы, молоко, сметану, сыр, мясо, рыбу, птицу, яйца, сало, окорока, перины и подушки перьевые хорошо скупали торгаши, возили на базары в Камышин и Сталинград, с прибытком торговали. Николаевские хохлы – потомки екатерининских переселенцев, жить и работать умели, лишь бы не мешали.

Но в 1931 году приезжие комиссары организовали местных пьяниц и бродяг, которые сами работать не могли в силу отсутствия ума и трудолюбия, а чаще всего потомственной тяги к самогону. С помощью этого актива стали организовывать коллективные хозяйства. На собраниях, куда сгоняли николаевцев, активисты выкрикивали фамилии зажиточных трудолюбивых крестьян с крепким хозяйством – соль земли, и отбирали имущество: национализировали для колхоза, а самих отправляли в Сибирь, и больше никто о них не слышал. Так сгинули многие наши родственники и знакомые. Почему мы с ними не пропали, не знаю, наверное, у работников наших не накопилось обид, да и отец, Николай Ионович, сам свел все поголовье в колхозное стадо, телеги, бороны, плуги, а также запас зерна сдал в фонд колхоза. Отдал и наш дом – усадьбу со всеми постройками, после чего съехали с семьей с Николаевки и вырыли для сна землянку.

С коллективизацией в слободу пришел упадок. Неграмотное колхозное управление привело к неурожаю, мол, земля неплодородная, как будто у кулаков была другая. Несметные тучные стада в колхозном нерадивом присмотре сдыхали, как при падеже. Красивые зажиточные дома, разбираемые по бревнышку на колхозные нужды, исчезали с улиц. Церкви, мечеть и лютеранская кирха, нэпмановский кинотеатр, общественные бани заколочены, ранее богатый многолюдный рынок опустел. Гуляемые всей улицей праздники, свадьбы, именины ушли с народной тоской в рассказы. Как-то быстро обветшала Николаевская слобода, как при нашествии Мамая. И непонятно было, откуда взялся такой враг, который ненавидел свой народ так, что закабалил хуже крепостного права. И пошли воспоминания еще живых стариков про крестьянское зажиточное счастье при помещиках.