Читать книгу Хаос как стратегия глобализма онлайн

Особо важно в плане сравнения идеологий различие в базовых антропологических моделях, представлениях, что есть человек. Если для социализированного государства человек – это социальное существо, в классическом либерализме – индивидуум, то в неолиберализме происходит отказ от самого представления об антропологическом единстве человечества. Люди делятся на успешных и неуспешных, элиту и массы, креативный класс и «быдло».

Особую социальную напряженность имел переход к неолиберальной модели в России. На Западе неолиберализм пришел на смену классическому либерализму. В России он явился отрицанием модели социализированного государства, которое имело под собой в качестве основания не только марксистское учение, но и русские исторические общинные традиции. Ломать пришлось через колено, поскольку ломался становой хребет российской цивилизации.

Особый случай представляло собой воплощение либеральной теории и практики в России. Либералы на Западе, исходя из представление о мире как поле глобальной конкуренции, отстаивали в этой борьбе интересы «своих». Победа «своих» над «чужими» приносит и тебе определенные дивиденды. И не случайно, английские либералы нещадно резали во имя торжества Британской империи туземцев «цветных континентов». Британец Томас Мальтус фактически обосновал целесообразность демографических войн 58. Принималась как самоочевидная формула: что хорошо для Ост-Индской компании – хорошо для Британии, равно то, что хорошо для «Дженерал моторс» – хорошо для США.

Российские либералы успехи России никогда не считали своими успехами. Победы России ими воспринимались враждебно, а поражения встречались аплодисментами. Злорадство российских либералов в отношении неуспехов российской армии имело место и в Крымскую, и в русско-японскую 1904 – 1905 гг., и в Чеченскую войны. И не случайно, Ф.М. Достоевский определял имя врага народу русского – «европейский либерал» 59.

Либерализм в России, используя терминологию Огюстена Кошена, являлся не только идеологией, но и выражением идентичности «малого народа». Идентичность «малого народа» строилась на противоположности идентичности «большого народа», на отрицании его ценностей, его государства. Либерализм, с ориентирами свободы и западничеством, подходил для этих целей наилучшим образом. Быть либералом фактически означало, во-первых, быть западником (почти всегда, так как либералы, ориентирующиеся на Восток или российскую самобытность – нонсенс) и, во-вторых, быть русофобом (в значительной части случаев).