Читать книгу Трагедия господина Морна онлайн

В отличие от мещанского ада набоковского «Приглашения на казнь» (1935), старомодная страна альтернативной истории «Трагедии» представлена по-своему прогрессивной, открытой, устремленной в будущее. Технический прогресс в ней не остановился, упоминаются летательные аппараты (как и в позднем романе Набокова «Ада», в котором девятнадцатый век тоже причудливым образом смешивается с двадцатым):

С тех пор в стране покой.

Уродство, скука, кровь – все испарилось.

Ввысь тянутся прозрачные науки,

но, красоту и в прошлом признавая,

король сберег поэзию, волненье

былых веков – коней, и паруса,

и музыку старинную, живую, —

хоть вместе с тем по воздуху блуждают

сквозные, электрические птицы…

Внедрение новых порядков и ценностей, главная из которых – всеобщее счастье, сравнивается Набоковым с великим творческим замыслом, король, в образе которого превалирует созидательное начало, – с волшебником, внушителем, поэтом. Бунтовщик Тременс, разрушительное начало, байронического типа фигура, – философ на свой лад, убежденный в том, что истинное счастье не в пустых забавах мира этого, а в неизвестности мира иного. Жизнь, по его мнению, это безусловная трагедия, и любые попытки ее упорядочить, наполнить смыслом, – лишь самообман, иллюзия. В центре идейного конфликта «Трагедии» – борьба двух концепций, – консервативно-созидательной и разрушительно-мятежной. В плане личных обстоятельств персонажей двигателем драмы становится конфликт Морна с ревнивым мужем его любовницы Ганусом, бежавшим из ссылки мятежником и бывшим сторонником Тременса.

Явившийся инкогнито в собственный столичный дом и увидевший на проходящем в нем балу, что у его жены Мидии роман с неким Морном, Ганус бросается на соперника, не зная, что этот блестящий господин и есть таинственный король. Когда друг и помощник Морна Эдмин, стремясь предотвратить дуэль, открывает Гану су главную тайну королевства, последний вопреки требованиям дуэльного кодекса («Дуэль может и должна происходить только между равными. <…> Оскорбление может быть нанесено только равным равному»[10]) не отказывается от сатисфакции, но, вместо обычного поединка соглашается на бескомпромиссную дуэль «по жребию». Королю стоит только подать знак, чтобы вместо него дрался Эдмин или чтобы каторжника Гануса арестовали за побег, однако его публичное «я» берет верх, и он в образе г-на Морна швыряет перчатку мужу своей любовницы, явившемуся в личине актера. Эта ситуация напоминает случай со шведским королем, отмеченный отцом писателя: «Густав Адольф сам издал эдикт против дуэли, но, когда ему случилось нанести оскорбление одному из своих генералов, который выехал за пределы Швеции, король последовал за ним и, заявив: “Здесь я больше не король”, предложил ему поединок»[11]. Набоков, однако, выходит из противоречия с еще большим изяществом: король так привык дурачить своих подданных, являясь в свете под личиной бонвивана, что становится существом почти эфемерным, даже мистическим, в то время как жизнерадостный г-н Морн делается, так сказать, его плотской, земной ипостасью, приобретая возможность жить как ему заблагорассудится и с кем ему вздумается, но утрачивая свою королевскую неприкосновенность. Своеобразная творческая честность в поддержании изощренной мистификации заставляет короля доиграть свою земную роль до конца.