Читать книгу Трагедия господина Морна онлайн

Еще один, менее явный, но более важный источник «Трагедии» – лирическая драма А. Блока «Король на площади» (1907), с ее чрезвычайно емкой и многогранной символикой. Король в ней, как и у Набокова, ассоциируется с утренней зарей, а вся идейная начинка в линии набоковских мятежников заимствована из первого действия пьесы Блока, в котором трое крамольников обсуждают гибель столицы и королевский обман. «Все жители сошли с ума, – говорит один из них, – они строят свое счастье на какой-то сумасшедшей мечте». Другой замечает, подобно Тременсу: «Какое счастье – умереть». Третий призывает, как Тременс и его помощник поэт Клиян: «Пойдем одни – жечь и разрушать»[15]. Во время изображенного в финале блоковской драмы народного бунта и разрушения королевского дворца (в «Трагедии господина Морна» возмущенная бегством короля толпа тоже врывается во дворец) выясняется, что король был лишь мраморной статуей, которую изваял Зодчий. Этим объясняется его невозмутимость, его неизменное благородство и величие. Обращаясь к разъяренной толпе, Зодчий говорит: «Я создал вам власть, я обтесал твердый мрамор – и каждый день вы любовались красотою этих древних кудрей, вышедших из-под моего резца. Вы разбили мое создание, и вот останется дом ваш пустым»[16]. Схожим образом таинственная фигура короля в «Трагедии» Набокова сама по себе является символом власти, воплощенной народной мечтой, в то время как рутинное правление находится в руках старых и мудрых сенаторов.

Несмотря на то, что последние страницы архивного текста «Трагедии» сохранились не полностью, финал пьесы восстанавливается по тексту подробного прозаического изложения, публикуемого нами в Приложении. Из него следует, что раненный Ганусом Морн, решив вернуться на царство, внезапно осознает конец мечты и отказывается от продления обмана, послужившего причиной не романтической, а самой настоящей гражданской трагедии, приведшей к гибели многих его подданных. Он кончает с собой – лишь под занавес исполнив дуэльный долг и восстановив свое королевское величие. По реконструкции финала «Трагедии» последние слова в ней произносит Эдмин: