Читать книгу Жизнь Гегеля. Книга вторая онлайн

Диссертация была призвана разработать априорные законы Кеплера о форме планетарных орбит и скорости движения небесных тел. Гегель не отдавал должное поспешным построениям. Он нисколько не презирал так называемые эмпирические науки, а напротив, с величайшей готовностью и упорством предавался их изучению, так что, как показывают сохранившиеся многочисленные и обширные отрывки, он не оставил нетронутыми почти ни одного из наиболее известных трудов математиков, физиков и физиологов. Только когда эмпиризм хотел сузить пространство для спекуляций и отказать им в признании, в котором они нуждались, он обращался против него. Однако взглядам Гегеля на природу не хватало той примитивной уверенности, которая была характерна для него в области логической идеи и духа.

Его первоначальное образование в области математики и физики также было полностью ньютоновским. Его поздний идеализм позволил ему объяснить движения небесных тел с помощью определений конечной механики, удара и падения; невозможно было предположить две различные силы, действующие в перигелии и афелии с противоположной мерой скорости. Он назвал яблоко, которое, как говорят, помогло спящему Ньютону осознать, что в каждом мельчайшем механическом движении Земли преобладает тот же закон гравитации, что и в гармоничном гигантском вихре небесных тел, астрономическим падением человека. Он прекрасно понимал, как и сам Ньютон, что его выражения: Притяжение, импульс и т.д., должны иметь только математический смысл. Но как часто об этом не забывали! Гегель теперь возвеличивал Кеплера именно за то, что тот умел сохранять математическую чистоту. Но его представление оставалось несовершенным. Скрупулезность его эмпирических, весьма разнообразных знаний, стремление не ошибиться в деталях постоянно противоречили универсализму его умозрительной концепции и порождали несомненную неуклюжесть и тусклость изложения. Шеллинг не был столь робок в проблематичных начинаниях и, благодаря поэзии своих оборотов речи, прорицательным проблескам великих взглядов, вызывал решительный энтузиазм, которого Гегелю всегда не хватало в области натурфилософии.