Читать книгу Кант онлайн
Эпоха Канта была эпохой сватовства, а не эпохой эстетического или страстного любовного поединка. Он смотрел на брак как на средство для счастья людей, способ облегчить и сделать более приятным свой путь в мире. Передовые интеллектуалы того времени вели непрерывную войну против фанатизма и суеверий, против фантастических экстравагантностей страсти и инстинктивной веры Разум был их дозором; Разум был их божеством. Необоснованная вера, недисциплинированное воображение – вот враги, которых они больше всего ненавидели. Просвещение разума, просветление, свобода от предрассудков чувства и традиции были в их глазах более важными целями, чем простое увлечение образованием ради него самого. Здесь была великая и благородная идея, но из-за своей ограниченности она легко принимала прозаический и утилитарный аспект Если век Канта был веком критики, то это не был век исторической проницательности или сочувствия к прошлому Мыслители, о которых мы говорим, слишком остро ощущали свой долг icraser V infame, чтобы видеть какую-либо красоту в структурах старой веры и традиционного авторитета, которые они надеялись разрушить. Избавление от инкубатора правительственного, юридического, сакрального гнета было задачей, которая закаляла чувствительность к красотам искусства и изыскам чувств.
Однако уже во времена Канта существовал еще один ряд течений. Уже в середине века исследования Винкельмана выявили Грецию как истинную школу европейской культуры. Его современники, Гаманн и Гердер, подтвердили доктрину, что история человечества – это не абстрактный философский процесс, а поэма, пронизанная чувством и верой. Они обращали внимание на таинственную двойную природу языка как воплощения разума в чувстве и материальности. Сочувственная историческая оценка прошлого и некультурного поднималась то тут, то там, чтобы изменить и украсить слишком тревожную преданность требованиям полезности и разумности как единственно необходимого. Но из всего этого нового света Кант увидел немного, а то немногое, что он увидел, он посчитал простым прозрением. В сложных и неправильных красотах средневековья он, как и большинство его современников, видел лишь беспорядок и фантастическую глупость. Готическая архитектура казалась карикатурой, плодом извращенного вкуса и варварской эпохи. Монашество и рыцарство были неестественными и фанатичными отклонениями. Величественная старая громада Мариенбурга, древняя резиденция тевтонских рыцарей, здание, которое ученый Кант, Теодор фон Шон, восстановил в прежнем великолепии (и которое, по его словам, не переставало впечатлять всех посетителей, кроме двух, причем одного из них подозревали в отцеубийстве), – об этой громаде Кант, как и его современники, вероятно, едва слышал. Имя Шекспира не встречается в работах Канта, а когда он говорит о Гомере, то предлагает перевод Поупа, более прямой, чем оригинал, вероятно, он плохо знал греческий. «Старые песни от Гомера до Оссиана, от Орфея до пророков», – говорит он в одном случае, – «обязаны блеском своего стиля отсутствию надлежащих средств для выражения идей».