Читать книгу Пролегомены к изучению философии Гегеля. Книга первая онлайн

Критика способности суждения – это следующий шаг Канта на пути к созданию завершенной философии. По видимости, ее появление обусловлено необходимостью дополнить трактовку понимания и рассудка обсуждением суждения и рассмотреть наши эмоциональные, а также познавательные и волевые оценки. На самом же деле она стремится еще больше сократить пропасть, оставшуюся между интеллектом и природой – между естественным и духовным миром. Интеллект, говорится в первой критике, творит природу: он делает возможными общие контуры нашего представления об окружающем мире как о причинно-связанной системе, в которой постоянное существо претерпевает вечные изменения и проявляет явления, подчиняющиеся математическим условиям. Интеллект, короче говоря, выделил мир, который является объектом практического человека и его советника – ученого. Но есть и другой мир – мир красоты и возвышенности – мир, который искусство имитирует и реализует. Кант дает эстетическому миру следующее толкование. Факт красоты свидетельствует о присутствии в простой полноте разумного существования подсознательной симметрии или духа гармонии, который реализует без принуждения и как бы по свободной милости все пропорции и согласованность, которых требует интеллект. В самой природе есть нечто, что выполняет работу, порученную интеллекту, и делает это тонкой тайной рукой, которая не подсказывает искуснику. Факт возвышенности, с другой стороны, указывает на присутствие еще более великого духа. Ибо красота может показаться, как уже говорилось, всего лишь неподкупным дополнением к жизненным благам, облегчающим задачу практического интеллекта. Но возвышенное в природе говорит о чем-то большем, чем человеческая польза и практические удобства. Оно открывает нам то, что созвучно нашему сущностному и высшему «я», и поэтому вызывает в нас восторг путешественника, который видит издалека свой дом на «скалистой Итаке», но и то, что холодно к повседневным желаниям и пошлым удовлетворениям, и поэтому вызывает в нас холодный трепет.

Остается еще один мир, который не взывает ни к нашей утилитарной науке, ни к нашим высшим чувствам художественного совершенства. Это мир как дом органической жизни, а возможно, и сам организм. Организм, как правило, ставит в затруднительное положение обычные категории механической науки. Здесь часть содержит целое не в меньшей степени, чем целое содержит часть: причина является следствием, а также причиной своего следствия. Одна вещь находится в другой, а другая в ней: настоящее заряжено прошлым и беременна будущим, – как часто говорил великий основатель современной телеологии. В растительном и животном мире природа в определенной степени достигла идеального единства, которое также является реальным. Разум – силлогизм – здесь не просто привнесен извне, как при манипуляциях человека, но является имманентным законом природной жизни, – целью, реализующей себя своими собственными средствами и действиями. Факт, признанный в этих существах, позволяет распространить концепцию органицизма (или телеологии) на всю природу в целом. С этой точки зрения о природе можно сказать, что у нее есть история, потому что она представляется как единое целое, которое в кажущейся бессознательности удивительным образом имитирует целенаправленную адаптацию сознательной жизни. Старая вульгарная телеология была несколько механистической: она рассматривала мир природы вне человека – или, как она говорила, под человеком – как не имеющий собственного конца, но в своей череде служащий человеку. В телеологии Канта высшей целью все еще является человек, и в ней все еще есть немного механистического: но она не в том, чтобы способствовать счастью человека, как это, вероятно, должно быть в эгоистическом смысле, а в том, чтобы произвести в нем достойнейшего агента для продолжения рационального процесса развития до его высшей точки. Борьба и муки естественного существования, законы жизни, конкуренция соперников – все это средства в руках природы, чтобы произвести автономное существо. Кант говорит: морального агента. Но моральный агент уже был объяснен как интеллект, удостоверенный в истине и эгоцентрической воле, чей закон – закон космоса, – чей план жизни, если так можно выразиться, по существу является концентрацией в миниатюре и в индивидуальности системы, предписанной все присутствующим Богом.