Читать книгу Генезис платоновской философии. Первый том, вторая часть онлайн

Конечно, очень верно и то, что он добавляет точнее, что там имеет место количественный контраст различных степеней, тогда как здесь только контраст равных первичных качеств, различных направлений деятельности, как они встречаются и среди самых благородных душ, действительно, что, как и в предыдущем разделе, так и здесь принимаются во внимание только души высшей степени, философские, и что этот контраст, наконец, является контрастом направления внутрь и наружу. Но эта точка зрения дает только двух-, а не четырехчленное деление, как здесь, и добавление ηγεμονιχος заставляет философов, как кажется, стремиться наружу. Кроме того, если эти самые философы уже предвосхищены как слуги Зевса, к которому Сократ причисляет и свою душу, то три других класса также не могут быть философами. В описании кровожадных слуг Ареса, помимо похвалы их энергичности, нельзя обойти вниманием и критику, которая в него вливается. Наконец, преемственность между чувственным и духовным, которая так строго соблюдается повсюду, была бы полностью разорвана в этом пункте, если бы философия рассматривалась не только как высшее, но и как единственное идеальное занятие. Напротив, подчеркивание того, что импульс к идеальному и божественному, в какой бы форме он ни проявлялся, в своей глубинной основе один и тот же, или, другими словами, что любовь не является, как это казалось до сих пор, лишь особым видом μανια, но что вся истинная и божественная μανια поглощена любовью, кажется нам истинной засадой этого разделения. Согласно простому смыслу этого слова, мы понимаем слугу Ареса как воинственный дух, поклонника Геры – как государственный, а последователя Аполлона – как поэтический. Энтузиазм у всех, включая философов, в конечном счете один и тот же, и пока мы придерживаемся исключительно этой точки зрения, расстояние между ними действительно исчезает. А почему бы и нет? Ведь философ, конечно, может быть одновременно государственным деятелем, героем и поэтом, более того, он даже должен быть таковым в идеальном государстве, каким его позже изобразит для нас Платон. Более того, разве не приводит нас к такому взгляду на вещи признание того, что, несмотря на расстояние между сферами жизни, каждый может исполнить свой долг в каждой из них – пусть даже только или хотя бы частично? Более того, разве там уже не ощущают необходимость дополнительного взгляда на вещи, благодаря которому благородному поэту, а тем более государственному деятелю, предоставляется более достойное положение, чем то, которое он обретает там? Таким образом, контраст между внешним и внутренним направлением действительно находит свое место в качестве структурообразующего принципа, и нет необходимости в более подробном изложении, поскольку здесь не предполагается исчерпывающая категоризация, а только примеры. Только таким образом можно объяснить, что μουσιχος приравнивается к философу, с.248D., и что лирический поэт Стесихорос также называется μουσιχος, с.213A.