Читать книгу Константинополь и Проливы. Борьба Российской империи за столицу Турции, владение Босфором и Дарданеллами в Первой мировой войне. Том I онлайн

Заметим еще раз, что наша задача ограничивается здесь изучением маневрирования русского правительства среди союзных и враждебных правительств с точки зрения вожделений русского правительства в области Проливов и Константинополя и определением роли и веса этих вожделений при развитии мирового кризиса. На основании привлекаемых нами для этой цели архивных материалов мы считаем возможным – после цитированных выше двух документов – сделать вывод.

С начала мирового кризиса 1911–1914 гг. военно-политическая обстановка его развязки была предрешена военными соглашениями и планами генеральных штабов Франции и России, и эта обстановка диктовалась, в моменты колебаний в Петербурге, из Парижа с настойчивостью ультимативного характера, чему мы найдем и дальше, в одном из сазоновских докладов, доказательство совершенно неопровержимое. «Реальное соотношение сил» между русским империализмом и французским, а также общая союзная база финансового капитала, на которой первый развивался с 1887 г., вместе с опасностью повторения революционного движения в России, вполне, нам кажется, объясняют и боязливые колебания в Петербурге и определяющую роль Парижа. В ответ на угрожающие и увещевающие сообщения Извольского и непосредственные обращения Милльерана и Лагиша к русскому генштабу в Петербурге торопливо выправляли свою линию поведения в требуемом направлении и смысле; воинственные группы и настроения тотчас же брали верх над осторожностью и мнениями людей, менее склонных к рискованной игре – «либо пан, либо пропал».

23 декабря Сазонов уведомил Извольского, что «Черноморский флот… может выступить по первому требованию» и что принято «решение задержать после 1 января запасных во всей Европейской России и на Кавказе»[70]. В тот же день Извольский сообщил Пуанкаре, что Сазонов заявил австро-венгерскому послу требование о демобилизации[71], и в тот же день российский посол в Константинополе потребовал от турецкого правительства отказа от Адрианополя, Скутари (албанского) и Янины, с указанием, что русское правительство, в случае неуступчивости турецкого, не может гарантировать нейтралитет России, – выражение, которое потом было опровергнуто, а затем подтверждено[72]. Опровержение вызвано было тем, что выпад в сторону Турции (компенсация за победу Австрии в вопросе о выходе к Адриатике Сербии) вызвал отповедь со стороны Пуанкаре, объявившего, что он менее всего желает конфликта из-за Малоазиатской Турции и протестует против такого выступления без предварительной консультации с ним[73]. 27 декабря Сазонов мог, с другой стороны, вполне основательно заверить сербского представителя в Петербурге, что Сербия легко может примириться с временной неудачей по вопросу об албанском порте, так как будущее принадлежит ей, – в том же смысле, как это внушалось французским и русским посланникам в Белграде, то есть в предвидении, как формулирует Богичевич, «важных событий, долженствующих произойти между великими державами» и повлечь за собою – по разъяснению Сазонова – крушение Австро-Венгрии.

Вход Регистрация
Войти в свой аккаунт
И получить новые возможности
Забыли пароль?