Читать книгу Проблема «Запад – Восток» в философии всеединства онлайн

Для того чтобы правильно понять сотворенную реальность, Л. П. Карсавин в трактате «О личности» утверждает необходимость совместить понимание «чистой тварности» и «конкретное понимание твари». В первом случае она понимается как возникшая из небытия творческим актом Бога и от множества движущаяся к единству. Однако этот подход, по мнению мыслителя, не позволяет объяснить переход от «неизменности тварного субъекта» к тварному изменению, то есть падению твари. При втором подходе становится очевидным, что полнота содержания твари «первее ее возникновения», так как соответствует творческому замыслу Бога о ней. Всеединая тварь сама свободно избирает: быть или не быть. Выбор в пользу бытия, в ходе которого тварь сделала «Божий замысел своей целью», и есть падение всеединой (значит и всяческой) твари. «Так отвлеченное и конкретное понимания равно необходимы и дополняют друг друга». Синтез их обоих позволяет утверждать тварь как «образ и подобие Троичного Бога, но не сам Троичный Бог». Таким образом, в твари различается «определенное первоединство» («хотя в ней, как в твари возникающей из ничего, никакого первоединства нет»), «разъединяющееся единство» и «воссоединяющееся единство»[78].

Философская система Л. П. Карсавина, по мысли современного исследователя С. С. Хоружего, «предстает уже не просто очередною из “систем всеединства”. В ее основе – более богатая, крепко сколоченная онтологическая структура из двух взаимосвязанных принципов: принципа триединства, описывающего динамику реальности, и принципа всеединства, описывающего его статику. Структура эта возникла и закрепилась в мысли Л. П. Карсавина уже на первых этапах его философского творчества»[79]. Применение данных принципов приводит к формированию представлений о специфической нелинейной взаимосвязи всех явлений действительности. Связь эта осуществляется так же, как связь точек окружности, опосредуемая центром. Таким образом, отдельные моменты действительности связаны друг с другом посредством целого. Современный исследователь приходит к справедливому выводу о том, что концепция философа удаляет его от Платоновского понимания и сближает с Аристотелем и Гегелем[80]. Оценки онтологии мыслителя авторами классических трудов по истории русской философии содержат уже знакомые нам претензии. В. В. Зеньковский полагает, что Л. П. Карсавин, так же как и другие представители философии всеединства, приближается к пантеизму. Однако исследователь истории русской философии оговаривается: «Конечно, это не пантеизм в обычном смысле слова, здесь нет отождествления или уравнения Бога и мира, но здесь налицо такое их соотношение, при котором Абсолютное «соотносительно» миру, при котором оно немыслимо без мира: в Абсолютном нет свободы в отношении к миру (ни в акте творения, ни во взаимоотношении с миром). Употребляя известный термин Krause, это “панэнтеизм”, что собственно и есть метафизика всеединства»[81]. Н. О. Лосский также отмечает стремление Л. П. Карсавина избежать крайностей теизма и пантеизма, встать над их противоположностью. Однако «пантеистический характер системы Л. П. Карсавина, – отмечает Н. О. Лосский, – обнаруживается в том, что у него отношение между Богом и мировым процессом есть какая-то игра Бога с Самим Собою…» Системе всеединства Лосский противопоставляет свое понимание отношения Абсолюта с миром, критикуя понятия «всевременности» и «всепространственности», которые, по его мнению, не могут объяснить всех «сторон мира»[82]. Сам Л. П. Карсавин упорно отрицает обвинения в пантеизме. А. В. Гулыга, следуя логике самого мыслителя, заявляет, что «…всеединство Л. П. Карсавина – не пантеизм…»[83] Основания для дискуссии на эту тему в философии всеединства всегда имеют под собой почву. В творчестве Соловьева, напротив, сильны имперсональные мотивы, что действительно связано с его софиологией, которая оказалась актуальной темой и для других мыслителей, принадлежащих к философии всеединства.