Читать книгу Повесть о чтении онлайн
Нет, было, было у меня в Ремонтном с одной девочкой взаимное притяжение! И имя-фамилию помню твёрдо – Валя Сенченко. И приятно округлое, ярко-румяное лицо. И очень чистые, до блеска, гладко причёсанные в коротенькие косы волосы. И самодельные, вырезанные из дерева коньки, на которых она с братом каталась по небольшому пруду и одалживала их мне. А я им – лыжи. Но это длилось недолго. пока мы жили в противочумном пункте, рядом с которым стояла их хата. И окончилось, когда мы переехали в «Больничный городок». А в единственной школе мы оказались в разных сменах. Валя была классом старше.
Но мир мой ведь школой не ограничивался. Бабушка, у которой в амбулатории был нормированный рабочий день, занималась хозяйством и одновременно рассказывала мне интересные истории из своего прошлого, не забывая при этом назидать и наставлять. Весь набор её афоризмов и заповедей отпечатался в моей голове навечно: «Нет ничего тайного, что не стало бы явным», «Кому много дано, с того много и спросится», «Не кажi „гоп“, докi нэ перестрiбнешь», «Рахиль красива, Сара богата, а я умна», «Tout va bien, que fini bien», «Для чистого всё чисто», «Дай бог нашему теляти вiвка спiйматi», «Pour être belle il faut souffrir», «Sans peur et sans reproche». Где она схватывала, отобрала и накопила эти и многие другие – русские, украинские, еврейские, французские пословицы и выражения? Последние, скорее всего, в доме Плеханова. И не от него, а от жены и дочерей. Одна из которых, гимназистка, на вопрос «Кем собираешься стать» отвечала – «La lettre». По-прежнему существовал этот наш обычай: она делает мелкую домашнюю работу, а я читаю вслух, для себя и для неё. Читаю, перечитываю, до последнего листика дочитываю все захваченные из Ростова книги (уже упоминала – до «Тихого Дона» добралась; впрочем, его точно не читала вслух – не тот объём).
Ещё одно было у меня занятие – самостоятельное изучение окружающей местности. Весной сорок третьего года, когда еда у нас ещё водилась, взяла я манеру подкармливать двух соседских собак остатками с нашего стола. Они меня поджидали, охотно съедали подношения. А потом стали сопровождать в прогулках, беготне, одиноких моих играх. Я уже имена им придумала. Поменьше, гладкошерстная, звалась Таксик (от слова «такса»? ), а большой, чёрный, лохматущий – Чижик (более симпатичному – более ласковое имя?). Он, между прочим, оказался Чижихой. Таксик пару месяцев за мной побегал, а потом то ли сам отстал, то ли хозяева окоротили. А Чижик, который принадлежал санитарке Марусе, переселился к нам окончательно, против чего Маруся не возражала, особенно когда с едой становилось всё хуже. Короче, событиями, действиями, мелкими происшествиями жизнь была наполнена. Но до тех пор, пока главная моя потребность – чтение – кое-как удовлетворялась.