Читать книгу По зову памяти былой онлайн

Хеди впустила его быстро, непривычно женственная и домашняя, но в неизменной бесформенной клетчатой рубашке, делавшей её плечи на вид ещё шире. На шее болтался цветастый фартук, испачканный в муке, и Хеди выглядела в нём на удивление мило. Круглое лицо с едва проглядывающимися скулами краснело, видимо, от жара духовки. Длинная русая чёлка заколота невидимками, открывая взору посторонних пирсинг на брови. К слову, именно многочисленные проколы становились изюминкой во внешности миссис Твайс: началось всё с пятнадцати лет, когда захотелось проколоть нос. Сейчас же металлические изделия украшали нос, левую бровь, уши и участок под губой. На налысо выбритых висках женщина набила тату, как у героя из её любимого сериала. Таков был её протест в сторону деспотичной и жестокой семьи, в которой она выросла.

Детство и юность бедняжки Хеди сложно назвать счастливым. Отец её был алкоголиком, не менее запойным, чем Ув. Работал он на железной дороге и вроде даже занимал неплохую должность, был большим любителем охоты, рыбалки и распития крепких спиртных напитков. Эдвин помнит его смутно: невероятно толстый, вечно красный и ужасно грубый мужчина с отвратительным запахом перегара и курева. Вечно в заношенной серой куртке, полосатых спортивках и растянутом свитере. Мать, озлобленная и крайне несчастная женщина, работала не то дежурным по переезду, не то кем-то ещё, но домой всегда приходила уставшая и в прескверном настроении. Любви между ними и не было никогда: зачем женились, правда, непонятно. Родители, как и супруги, получились из них никудышные. Жестокие, агрессивные, озлобленные – такими их видел Эдвин. Бедная Хеди никогда не слышала от них ни одного доброго слова: лишь бесконечные упрёки, ругань и унижения сопровождали её целых восемнадцать лет. Немудрено, что это вылилось в полную неуверенность и ненависть к себе и своему телу: Твайс всегда считала себя невероятно уродливой и толстой, с отвращением относилась ко всему, что делала её хоть насколько-то женственной. Платья, юбки, косметика – всё это было для неё сродни смерти. Долгое время, помнится, лет до шестнадцати, она и вовсе говорила о себе, как о мужчине, а потому соответствующе себя вела и одевалась.