Читать книгу Закат раздрая. Часть 2. Юрий Данилович (1281 – 1325) онлайн

«Дружина в сущности права -

Не удалась гонцам дорога,

Похоже промолчит Москва».

И с каждым днём всё меньше силы,

Всё меньше воеводы милы:

«Коль голод свалит на кровать,

Не лучше ль в битве погибать?

В чём смысл пасть в голодном граде,

Ослабнув в косности осад?».

Иван коня по гриве гладит,

Глаза решимостью блестят.

Дружина всколыхнулась с края,

Приказ безгласный понимая.

Чтоб в битве ярой честь постичь,

По Переславлю брошен клич!

Все, чья рука покуда держит

Свой меч, кто мог поднять копьё,

Смертельных не боясь издержек,

Пришёл, чтоб защищать своё:

Юнец, что мать не отпускала,

Старик, с трудом неся зерцала³⁷,

В чрезмерной брони хромый дьяк –

Гремят мечами натощак!

Иван сигнал даёт к атаке.

В молчанье погрузилась рать.

В братоубийственном во мраке

Недолго смерти лютой ждать…

Ворота сходу распахнули,

Стремглав, в безжалостном разгуле,

На злополучных из Твери

В атаку смертную пошли!

Акинф готовился к нападкам,

Ивана смелых ждав атак,

Осаду выстроил порядком…

Отчаянья не ждал никак.

А тут из всех ворот детинца³⁸,

Готовы в небо возноситься

Бойцы, как будто в Рай спешат,

Врубились в полчища осад!

Тверские, отступая, бились,

В кашицу превращая наст,

Обмякший берег снова илист,

Лёд слишком тонок, выдь – придаст.

Тогда Акинф приказ озвучил,

Чтоб силам всем под этот случай,

Атаковав Ивана гридь,

Переяславцев раздавить.

Пришел тот час, какого ждали…

Переяславля видя рать,

Там в глубине небесной дали,

Ворота стали открывать.

Но… у Небес, что Русью чтимы,

Дороги неисповедимы –

Явив всем, что еще жива,

Из леса хлынула Москва!

Из чащи вылетало войско

Живым потоком, как стрелой,

Не отдохнув, в набег геройский,

Подмёрзшим полем, по прямой

Несутся в облаках дыханья,

Звучит коней уставших ржанье,

Земли касаются едва,

Стремятся в бой: «Москва! Москва-а-а!».

Мчит в бой комонная дружина.

Боярин возглавляет ряд.

На тех, кто поступил бесчинно,

Вниз копья, сабли ввысь летят.

Звон-лязг металлом об металл,

Шеломы в стружку. Час настал!

Но час не тот, что в скорбь одет,

А тот, что жалует побед.

Рубились клиньями друг к другу