Читать книгу Феномен всемедиа. Генезис, проблемы, участники онлайн

Данная коллизия, выраженная в противоречии между фокусировкой и опьянением, разрешается процедурой ранжирования СМИ по определенным признакам. Типологически те медиа, которые работают на сосредоточение внимания аудитории и преобразование его в конструктивные исторические деяния могут относиться к качественным изданиям65, а медиа, опьяняющие и распыляющие энергию потребителя новостей – к изданиям массового характера66. Назовем СМИ первой категории условно-аполлоническими, второй – условно-дионисийскими, и у нас сойдутся два паззла современной виртуальной по сути цивилизации. Напомним, что именно Фридрих Ницше делил явления культуры на тяготеющие к Апполону, с одной стороны, и Дионису, с другой67.

Если предположить наличие действительной корреляции между всплеском ницшеанства и бумом медиа во второй половине XIX в., то введением в оборот понятия «ницшеанизация медиа» мы бы не погрешили против истины, во-первых, и не расстроили старика Оккама, согласно которому не следует без надобности плодить новые сущности, во-вторых. В данном случае надобность очевидна, поскольку никто еще толком на философском уровне не объяснил, почему вдруг печать указанной эпохи из безобидного средства информирования аудитории превращается в жесточайшее орудие политического влияния (давления), и, как следствие, – в т.н. четвертую власть.

Что означает вводимая здесь метафора «ницшеанизации медиа»? На наш взгляд, суть данного социокультурного марьяжа состоит в том, что медиа XIX в. естественным образом перенимают основные характеристики и идейные установки философии Ницше как наиболее резонансной и популярной в Европе и, кстати сказать, в России. Несомненно, что миром во все времена правят философы, трансформируя общественные отношения и режимы через насыщение коммуникативного пространства оригинальными взглядами и новой мудростью, через воздействие на общественное мнение и массовое сознание собственной эйдетической энергией. И если, к примеру, Сократу для подобных трансформаций было достаточно рыночной площади, т.к. население Афин не превышало нескольких тысяч человек, то Гегелю с этой целью понадобился уже доступ к университетской кафедре, а Ницше (он между прочим первым из философов освоил возможности пишущей машинки68) – к весьма разветвленной системе медиа. Сложно с абсолютной уверенностью судить о способах инфильтрации ницшеанства в медиасреду, но можно предположить, что главными «переносчиками» ницшеанских мотивов становились сами практикующие публицисты, хорошо знавшие текст «Заратустры» и прочие культовые работы великого иррационалиста и волюнтариста. Не станем перечислять фамилии этих публицистов, а сосредоточимся на методе идентификации «родимых пятен» философии Ницше на теле системы средств массовой информации как особой виртуальной реальности, способной силой слова модифицировать мир по лекалам определенных программ. Этот метод предполагает наложение известных характеристик ницшеанства на базовые характеристики масс-медиа, в частности, и журналистики в целом. Иногда исследователи с легкостью отождествляют эти термины, считая их обыкновенными синонимами69: «Журналистика, – пишет об этом Е.П. Прохоров, – не располагает никакими другими средствами для выполнения своей социальной роли, кроме информации. Становясь посредником между журналистикой и аудиторией, информация является тем рабочим инструментом, с помощью которого решается все многообразие задач, стоящих перед всей системой журналистики как специфическим социальным институтом. Поэтому журналистику и называют «средства массовой информации»70.