Читать книгу Кмель онлайн

Дорогу эту мы с сестрою выучили наизусть. Поездка к предкам была для нашей семьи делом принципа, два раза в году отец почитал своим долгом «наполниться от пят до ушей» благородным дедовым первачом и гоняться потом всю ночь по огороду наперегонки с родительской скотиной, специально выгнанной для этих целей из тёплых вонючих яслей. Зимой, правда, много не побегаешь, зато летом! Летом вообще верхнюю часть головы можно было дома оставлять. Брать только рот. Это родительская шутка. В смысле, тут тебе и ароматный лес с грибами, и земляничные поляны, и гороховые поля и, выламывающая зубы, студёная родниковая струя-кувалда. Всё естественно и определённо: только ешь, пей и млей! В смысле, щёлкай клювом и радуйся моменту! У тебя даже имени никто не спросит. В деревне из семнадцати дворов только один обитаемый – дедовский.

Оставался последний поворот, потом деревянный столетний мост, чудом выдерживающий не только гужевой, но и прочий самоходный транспорт и всё – вот она деревня Филаты. Вся, как на ладони. Вниз по склону уходит одна-единственная улица с заброшенными избами, перешедшими в вечное владение весёлым призракам без морали и прописки. Наша – последняя, за ней, в небольшом ложке родник с липовым жёлобом, с той стороны дедова конюшня, а прямо напротив дома, на взгорке, банька по-чёрному.

Лошадь неожиданно встала, Лучиан сказал, ей надо отдохнуть.

– И нам тоже, – выдохнул отец и, откинув тулуп, за руку, по очереди стащил нас с саней на снег.

«Странно, – подумал я тогда, – не притормози гагауз свою лошадёнку перед мостом, именно напротив вот этой самой сгоревшей берёзки над собачьей могилкой, всё происходящее можно было бы смело считать фантазией. Игрой воображения. Потому, что правда жизни как раз и заключается в сочетании именно этих вот трёх составляющих: сгоревшего дерева, собачьей могилки и не пройденного до конца, пути».

Не пройденного до конца, пути! Когда до цели уже рукой подать!

Наверное, что-то из того, о чём я подумал, я произнёс вслух, потому, что отец как-то странно посмотрел сначала на меня, потом на маму.