Читать книгу Книга отзывов и предисловий онлайн

• Как представляли смерть мои коллеги? Как выпадение из круга?
• Поверили, что их вернет назад, когда теряли высоту?
• Что их пропустит твердь, как вынимаются со свистом друг из друга
• два встречных поезда на длинном, трассирующем в ночь мосту?

Воздух

Галина Рымбу говорит с нами как имеющая силу – и это хорошо; можно было бы заявить, что таким голосом в русской поэзии давно не разговаривали и таких вещей давно не произносили, – но на самом деле и разговаривали, и произносили, только не одновременно. Примат нонконформизма обуславливает здесь и ярость интонации, и отстаивание рискованных тем (как следствие неприятия складывающегося общественного договора), и телесность, и манифестарность, и – что, наверное, самое важное – отказ от прежней «метафизической» поэтики в пользу экспрессии и часто прямого, лобового высказывания, при котором поэзия становится неотделима от лозунга, перерастает в лозунг и обратно:

• Беньямина с красным флагом и чашкой кофе в кремле вижу огонь
• всех восставших из лагерей с нами идущих на площади в институты огонь
• за дедов и прадедов лес и пшеницу огонь
• за вино и сигареты огонь
• за возможность личной позиции огонь
• за солидарность за слабость за снятие блокады огонь
• за гибель системы потребления за свержение насилия медиа огонь
• за наши встречи действительно встречи живых говорящих нас огонь
• вне отчуждения вне границ и наций огонь.

Этот самый, возможно, известный и лучший текст Рымбу важен тем, что огонь – «за солидарность за слабость»: многие тексты книги написаны перед лицом общественно-политической системы, в уровень понимания которой потенциально не входят тексты другого рода, такие как «я вижу реальность…». Сила, конечно, в том, что эти непрошеные тексты, защитные залпы, обретают-таки качество настоящей поэзии: утратив метафизическую отвлеченность, поэзия Рымбу не утратила визионерства. «Вижу» здесь частый глагол: «я открываю глаза и вижу: большое сердце дети посыпают землей» – этот, как и многие другие, экспрессионистский образ вполне сообразуется с идеей о том, что любой институт есть торжество мертвого: «все университеты здесь стоят на крови / и в зачетках и в студаках плещется кровь». Но визионерство не настроено исключительно на восприятие мертвенного – можно и по-другому: