Читать книгу История метафизики. Том второй Первая часть онлайн

Как бы то ни было, заслуга Канта состоит в том, что он первым в четвертом периоде возвел категорию конечности в ранг универсальной категории и, провозгласив ее единство с категорией причинности в божественном разуме и в порожденном им мире, придал концепции универсального развития философское основание, которого ей до сих пор не хватало. На фоне этого чудесного достижения отступают на второй план все те недостатки, которые до сих пор сохраняются за его своеобразной версией категории конечности. Только Гегель смог завершить работу, которую четвертый период Канта оставил своим преемникам в качестве важнейшей задачи. Однако, цепляясь за априорный рационализм, лишь перенося его на субъективно-феноменальную сферу и продолжая исключать из философии всякую вероятность, Кант долгое время вел философское развитие в Германии по скользкому пути, который в конце концов должен был завершиться крахом всех спекуляций, проводимых таким образом. Его преемники считали, что Кант раз и навсегда решил проблему эпистемологии, что он непоколебимо утвердил трансцендентальный идеализм и что осталось только построить на этом эпистемологическом фундаменте правильную метафизику. Только когда после крушения созданных таким образом умозрительных систем материализм получил широкое распространение, эпистемология Канта была использована для опровержения материализма через трансцендентальный идеализм и переориентации на Канта (Ф. А. Ланге). Однако вскоре выяснилось, что основание эпистемологии Канта не является столь ясным, самодостаточным и однозначным, как предполагалось ранее. Напротив, возникшее неокантианство рассыпалось на бесчисленное множество различных направлений и нюансов, каждое из которых претендовало на обладание истинным пониманием одного лишь Канта.

Из этого следовало бы сделать один исторический вывод: Кант еще не дал искомого фундамента эпистемологии в ясном и неоспоримом виде, но его придется создавать заново, используя предложения Канта. Во-вторых, из этого следовало бы сделать вывод, что учение Канта, с ошибками которого не смогли согласиться даже новокантианцы, сделавшие его изучение делом своей жизни, менее всего может считаться пригодным для введения незрелой молодежи в изучение философии, как это, к сожалению, принято сегодня.